От кого защищаем?

Россия собирается закрыть сведения о владельцах недвижимости, включая земельные участки, самолеты и суда. Информация о собственниках станет недоступна по запросу любого заинтересованного лица, как это работает сейчас. Такова суть законопроекта, предложенного Федеральной службой безопасности и поддержанного в правительстве.

Доводов в пользу законопроекта высказывается два. Информацию о персональных данных владельцев недвижимости можно использовать в преступных или компрометирующих целях. Кроме того, открытость таких сведений позволяет формировать альтернативные базы данных, подменяя функции госорганов, в том числе с коммерческой целью.

Защитники инициативы ссылаются на то, что информация о владельцах используется рейдерами в целях незаконного завладения чужим имуществом посредством шантажа, угроз и компромата. Это действительно так, вот только пик рейдерства пришелся на 1990-е и середину 2000-х. Закон же о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним действует с 1997 года, и все это время данные о владельцах недвижимости были открыты. Да, рейдеры существуют, и преступления на этой почве совершаются, но явление перестало быть массовым. Почему именно сейчас, в 2015 году, мы решили бороться с рейдерством? Если государство смогло справиться с разгулом рейдеров, не прибегая к закрытию данных о владельцах недвижимости, зачем это делать сейчас?

Аргумент о создании альтернативных баз данных вообще смешной. Предполагается, что физические или юридические лица сейчас могут создать альтернативную государственному реестру базу данных и информацию перепродавать. На практике же никто этой информацией не торгует. А даже если соберется, непонятно, чьи интересы при этом пострадают.

В обоих случаях, и с рейдерами, и с альтернативными реестрами, все упирается в адекватность предложенного решения. Мы предпочитаем для облегчения работы над раскрытием десятков преступлений в первом случае и борьбы с химерами во втором осложнить оборот недвижимости, в который вовлечены миллионы людей и тысячи компаний.

Кто пострадает?

Есть категории людей, для кого открытая информация об их владении имениями, самолетами, яхтами крайне неудобна, особенно на фоне борьбы с офшорами: это бывшие и будущие чиновники, топ-менеджеры многочисленных госкомпаний, члены их семей и ближайшее окружение. Скандалы с недвижимостью были у Татьяны Навки, Владимира Якунина, Вячеслава Володина, Николая Патрушева и прочих. Зачастую состоятельные россияне оформляли крупные покупки даже внутри страны на офшорные компании. Хрестоматийный пример — экс-глава администрации и зять президента Ельцина Валентин Юмашев владел башней Imperia Tower в «Москва-Сити» и бизнес-центром в районе Арбата через кипрский офшор Valtania Holdings.

Многие из рантье не терпят газетной шумихи и не хотят «засвечивать» свои личные активы. Похоже, защита личных интересов этих категорий граждан и стала реальной причиной появления спорного законопроекта.

Теперь о том, что потеряет большинство из нас в результате принятия закона. Прежде всего существенный удар будет нанесен по пресловутому инвестиционному климату в стране. Принцип открытости реестров недвижимости распространен по всему миру. Его суть состоит именно в публичном указании на принадлежность актива определенному лицу. Все без исключения ведущие мировые правопорядки, не боясь рейдеров и альтернативных реестров, предоставляют данные о владельцах домов, самолетов и яхт любым заинтересованным лицам. Закрытие реестра, с одной стороны, будет способствовать развитию коррупции, с другой — затруднит проверку и приобретение активов. Это базовые показатели в рейтинге инвестиционной привлекательности страны, например фонда The Heritage Foundation.

Новый закон существенно ухудшит оборот недвижимости, сделав его медленным, рисковым и непрозрачным. Не секрет, что зачастую профессиональные игроки рынка, строители, девелоперы, риелторы выступают инициаторами сделок, а вовсе не продавцы. Кому теперь они должны адресовать свои оферты на понравившиеся участки или строения? Узнать сведения о площади и ряде технических характеристик объекта своего интереса они смогут, а с кем вести переговоры о покупке — нет.

Есть ситуации, где не обойтись без выяснения фигуры владельца недвижимости, а информация не может быть предоставлена им самим. Вот лишь несколько примеров: залив квартиры; необходимость взыскать долг, предоставив суду информацию для наложения ареста на недвижимость; проверка акционерами правомерности распоряжения компанией недвижимостью; истребование имущества из чужого незаконного владения (пресловутая виндикация), когда у настоящего собственника украли недвижимость и он по определению не может принести выписку на себя и не знает, кому вчинять иск о возврате. Ситуации критические, все они требуют оперативных действий и при этом достаточно распространенные.

Согласно законопроекту информация может быть предоставлена по запросу суда и правоохранительных органов. Но не через пять дней, как сегодня, а через многие месяцы, если пострадавшему еще удастся добиться направления такого запроса. Что произойдет с недвижимостью за это время? Да все что угодно.

Законопроект способствует коррупции и мошенничеству, против которых, по словам авторов, он направлен. Используя закрытость сведений, преступники смогут многократно перепродавать недвижимость по поддельным документам. Продавцы, скорее всего, станут злоупотреблять подделкой выписок из реестра, например техническими средствами, удаляя записи об обременении. Выписку подделать несложно: это не банковский вексель и не банкнота, у нее нет нескольких степеней защиты.

Наконец, общественные расследования в отношении чиновников, бизнесменов, их семей и окружения лишатся чрезвычайно эффективного и достоверного источника информации. Налицо две группы интересов и выбор государства. Горький для всех нас выбор. Разглагольствуя о снятии препон на пути бизнеса, открытых рынках и инвестиционном климате, правительство, а вслед за ним и парламент собираются сделать очередной широкий шаг в прошлое.