В ночь с 26 на 27 апреля 2009 года, около 00:30, находящийся в состоянии алкогольного опьянения начальник районного ОВД «Царицыно» майор милиции Денис Евсюков, приехав на машине к дому № 38 по Борисовскому проезду (территория другого района — Орехово-Борисово Северное), смертельно ранил выстрелами из пистолета Макарова подвозившего его водителя Daewoo Lanos Сергея Юрьевича Евтеева. Евсюков выпустил в Евтеева не менее четырёх пуль^[1]; раненый водитель выскочил из машины, перебежал проезжую часть и упал.

Застрелив Евтеева, Евсюков вышел из его машины с пистолетом, оставив на заднем сиденье привезённую с собой милицейскую форму — плащ с погонами, форменную рубашку и галстук. Евсюков был одет в форменную куртку сотрудника милиции вместе с гражданской одеждой (брюки чёрного цвета, рубашка белого цвета с длинными рукавами и туфли чёрного цвета, а также золотистый галстук), в которой ранее в тот день, по показаниям его жены Каринэ, был на вечеринке в честь своего дня рождения, и имел при себе милицейское удостоверение.

Пройдя через яблоневый сад и дворы к Шипиловской улице, около дома 46 майор выстрелил в пару молодых людей — А. Кондакова и Е. Самородову, нанеся им множественные тяжёлые ранения. Затем, между 00:40 и 01:00, около гаражного кооператива «Зябликово» (дом 39 по той же улице) Евсюков напал на прохожего С. Лавриненко, однако промахнулся, стреляя в него (пуля застряла в ботинке), и тот убежал^[1].

Затем майор Евсюков подошёл к супермаркету «Остров» (дом 50, корпус 1), где вновь открыл прицельный огонь по людям, стоящим у входа, из которых ранил, в том числе тяжело, четырёх человек: Герасименко, Дудаль, Мухитдинову (она же Салихова) и Беднову. Среди людей, стоявших у магазина и общавшихся с пострадавшей Салиховой, были сотрудники милиции Козленко и Пшеничников, которые в 01:06 вызвали коллег, находившихся на дежурстве.

После этого действия Евсюкова фиксируются видеокамерами магазина. Войдя (01:06.29) в магазин и увидев стоявших у аптечного киоска 27-летнего Сергея Тюхтия и его девушку Надежду Полбину, Евсюков выстрелил Тюхтию в голову, нанеся ему сквозное ранение челюсти (01:06.52), а Полбину, прикрываясь ею как заложницей, затащил в продуктовый отдел.

Проходя с ней мимо кассы, где сидела на ночном дежурстве кассир Эльмира Турдуева из Киргизии, выстрелил из пистолета Турдуевой в шею (01:08.13). Женщина упала под кассу и скончалась на месте до прибытия «скорой помощи». Убив Турдуеву, Евсюков продолжал тащить по магазину Полибину и угрожать ей, но той удалось вырваться и убежать, когда майор отвлекся, чтобы перезарядить пистолет.

Майор продолжал ходить по магазину, перезаряжая пистолет и стреляя в разных направлениях, в том числе в сотрудников магазина у подсобного помещения.

1 июля. Сегодня узнала новое слово — «полу****» [не вполне приятный в общении человек.— МЗ]. Именно так, по мнению моей судьи, в действительности называются работники прокуратуры.

3 июля. Думаю заявить самоотвод, так как вышла из зала суда, столкнулась с подсудимым на 14:00 и заплакала, потому что я его боюсь.

4 июля. Допрашиваем старушку 1926-го года рождения; как сложно, вы бы знали, одновременно писать и не смеяться.

— Потерпевшая была мертва или жива?

— Не знаю.

— Вы её трогали?

— Нет, я не трогаю мёртвых.

Удивительное превращение: бабка глухая, и мы всем судом на неё орали, а у следователя она из соседней комнаты услышала звук падения тела.

— Расскажите, что вы знаете о произошедшем?

— Утром я встала, пошла на кухню попить воды и вдруг ничего не поняла.

— Какие у подсудимого были отношения с дочерью?

— Он всегда привозил ей подарки: велосипеды, водку…

Открыла материалы дела и сразу же увидела фотографию трупа голой женщины, мог ли этот день стать ещё лучше.

«Судья верит бумажкам, которые пишет следователь»

Состязательности во время заседаний особой нет. В принципе, если дело дошло до суда, то адвокат уже борется за минимальное возможное наказание, а не за оправдательный приговор, потому что их вообще не существует в природе, про них только в книжках пишут. Кстати, мне почему-то кажется, что для большинства тех, кого мы судили, тюрьма — это не очень большая трагедия. По крайней мере, они не очень сильно протестуют. Или, может быть, они уже знают, что это бесполезно.

Время, на которое судья уходила писать приговор, зависело от объема дела и от того, нужно ли нам что-то еще важное рассматривать после этого. Потому что если нет важных дел, то можно уйти на приговор подольше и там посидеть, попить чаю, отписать какие-то протоколы и постановления по другим делам.

Естественно, никакой особо судебной тайны у нас тоже не было. Мы запирали дверь, а потом в эту дверь стучались все судьи: «Давайте я к вам чаю зайду попить». Они там действительно совещались: сидели, открывали законы и думали, сколько дать человеку. А у него рецидив там? А что у нас с рецидивом. Высчитывали, что нужно сделать. Им реально важно, чтобы по закону срок был назначен, потому что дело пойдет в городской суд и, если что не так, тот будет на них ругаться.

Проблема в том, что судья очень сильно верит этим бумажкам, которые пишет следователь. Мне кажется, она сама понимает, что там может быть не все правдой. Но она все равно им верит и всегда принимает их сторону все время. Судьи верят следователям, поэтому даже начала думать, что проблема у нас не столько в правосудии, сколько в следователях, которые, в отличие от судей, точно знают, где и как они врут.

У нас как-то зашел разговор, что вот в таком-то отделении все время клепают дела по статье 228 — разговор между прокурором и судьей, я была рядом, они меня не очень стеснялись. Это после заседания в подсобке, когда они чай пили.

На мне вообще это всё не самым лучшим образом отразилось, потому что теперь, что бы я ни делала, в своей голове я уже перевожу это на сухой ментовской язык и вижу материалы своего будущего дела. Особенно отчетливо материалы своего будущего дела я видела в один из понедельников. На выходных я уезжала в другой город к друзьям, и друзья мне там подарили колесо экстази, до которого так руки и не дошли. А поезд обратно у меня был такой, чтобы я сразу с него поехала на работу в суд. И вот я сижу в суде с этим колесом, набиваю протокол по 228-й, а сама уже мысленно заменяю фамилию подсудимого на свою. Не самый, в общем, был приятный рабочий день.